Писалось под влиянием вдохновения, а оно с художественными приёмами не знакомо. Так что надеюсь на адекватное восприятие и объективную критику.
Написала именно так, как хотела, а ожидаемого эффекта не добилась - всё криво и дизгармонично. И я хочу спросить: что же именно не так?
Пролог
Пролог
Это было похоже на конец света…
В одночасье посеревшее небо накинуло широкие сети плотного тумана на весь город, размыло его очертания, поглотило все огни а потом, казалось, стремительно обрушилось на землю.
Крупные дождевые капли стеной заколотили по крышам, карнизам и стёклам, ненавязчиво намекая, что эта прозрачная защита, поставленная людьми на окна, вовсе не является такой уж надёжной. Некоторые, воспринимая эти намёки вполне объективно, даже поспешили задёрнуть плотные, тяжёлые гардины и заткнуть все щели тканью, чтобы бушующая на улице стихия не ворвалась в их дом.
Казалось, небо и земля смешались, поменялись местами, незаметно просочились друг в друга и по истечении этой невероятной бури, когда последние потоки воды упадут на город, он будет смыт с лица Земли.
Был конец рабочей недели. Люди спешно садились в автобусы, такси, собственные авто или же втекали в метро, желая поскорее вернуться домой, за надёжные стены, не подозревая, что по пути их застанет бушующий катаклизм.
Было тринадцатое число. Причём не тринадцатое ноября, ни тринадцатое сентября и даже не тринадцатое марта. А тринадцатое июля, "макушка лета", по прогнозам – самый жаркий и солнечный день в году. Чтож, видимо, природа решила показать, что она не любит, когда некоторые слишком образованные личности берутся её предсказывать "со стопроцентной точностью".
…это было очень опасно…
Резкие порывы ветра бросались в окна с яростью голодной волчьей стаи, почуявшей близкую добычу. При этом шипя и завывая так, что хотелось спрятаться под кровать и не показываться до следующего утра.
Крепкие деревья гнулись к земле, многочисленные завихрения носили их листья по всему городу, кружа и подбрасывая, отпуская и снова унося за собой. То тут, то там срывалось в свободный полёт всё, что плохо стояло, лежало, висело… Вольным привидением металась между домами простыня, вывешенная нерадивой хозяйкой на балконе сушиться, да так и не снятая ею до начала грозы; кувыркался в воздухе бесхозный зонт; а из почему-то открытого окна на пятнадцатом этаже одной из высоток МЖК белым флагом развевалась наполовину отодранная занавеска, как знак капитуляции города перед лицом разбушевавшихся сил природы.
Возможно, завтра в сводках новостей появятся сообщения о поваленных деревьях, нарушенных линиях электропередач и о нескольких сметённых шквальным ветром палатках. А может даже и о небольшом наводнении…
…это было НЕВЕРОЯТНО красиво.
Ливень яростно хлестах по серому лицу города, стучался в окна и выл на ещё не видимую луну. Небо и земля раскалывались надвое разрядами ярких молний, прошивающих реальность насквозь. Казалось, всё вокруг шевелилось и цвело, наслаждаясь жизнью, вопреки пословице пытаясь надышаться перед чем-то неотвратимым и от этого ещё более пугающе-завораживающим. Водяные линии складывались на стекле в невероятные гротескные картины, тут же стираясь и начиная всё заново. Сорвавшийся с цепи ветер бросал в распахнутые форточки тугие капли и мокрые листья вперемешку с нереальной свежестью и ароматом безумной, какой-то сумасшедшей свободы…
Можно было подумать, что там, в облаках, идёт битва не на жизнь а на смерть между неизвестными, но невероятно могучими противниками. Битва, от которой зависит жизнь всего человечества.
- Нееет!!! – Кира, бестолково закружившись в воздухе, рухнула на крышу шестнадцатиэтажки. Но тут же упрямо попыталась встать, беспомощно поводя перебитым крылом.
Потому что отлёживаться не было ни времени, ни возможности.
В небе всё ещё кружились её друзья, отчаянно отбиваясь от наступающих со всех сторон бесформенных теней. Краем глаза она увидела, как Леша, часто хлопая своими тёмно-красными кожистыми крыльями, оплетает демонов прозрачной ментальной паутиной, чтобы сдержать, запутать, вывести из игры хотя бы на время. Ведь осталось совсем немного, только бы продержаться, только бы выстоять…
За её спиной, но только много выше, что-то вспыхнуло и затлело, а потом небо расколола очередная вспышка – это Кара, выкладываясь из последних сил, бросает в Тёмных огненные шары и направляет молнии.
А у неё своя цель, свой враг.
На крышу напротив Киры не спеша, будто бы уже наслаждаясь своим триумфом, опустился высокий, ещё довольно молодой Тёмный. Его левая кисть, покрытая чёрными татуировками, выплетала какие-то сложные магические пассы, а в правой безумно крутился двусторонний клинок, очерчивая вокруг хозяина вихри стальных росчерков. Против воли Кира отступила на шаг. Тёмный вдруг замер, прижав правую руку, согнутую в локте, к туловищу и держа клинок параллельно крыше, а левую выкинув вперёд, ладонью в сторону Киры. Девушка только усмехнулась и, шутя пропустив грозное заклинание мимо себя, бросилась в сторону противника, бешено вращая мечами.
И всё вокруг снова слилось в единую серую массу.
Вот и не верь после этого, что пятница тринадцатое – какой-то особенный день…
Хотя, если бы мы в это не верили, то не собрались бы сегодня вчетвером у Кати дома, чтобы его отметить.
- С ума сойти!
Хозяйка сидела на своём письменном столе, стоящем прямо впритык к подоконнику и во все глаза смотрела на бушующую за окном бурю. Случайные капли, залетающие в комнату, немного намочили её густые, в меру длинные волосы насыщенного медного цвета, а парочка бурых листьев в них уже намертво застряла. Молнии, на мгновение озаряющие чёрный прямоугольник окна, освещали Катино лицо, каждый раз придавая ему новое выражение. Это действительно было красиво.
Я вскинула руку с цифровиком и щёлкнула, постаравшись поймать момент очередного озарения. Не получилось.
- Слушайте, девчонки, а давайте, когда немного успокоится, на улицу выйдем? – Катя неожиданно вскинула на нас свои необычные, меняющие цвет от голубого до карего, глаза.
- Давайте! – синхронно вторило ей воодушевлённое трио.
Действительно, погулять под дождём хотелось всем. Даже Лене с Ольгой, буквально минут двадцать назад ввалившимся в Катькину прихожую. Промокшим, уставшим, безбожно опоздавшим, но довольным донельзя.
Зачем мы сегодня здесь собрались, если честно, было тайной даже для нас самих. То есть, конечно, мы хотели просто собраться, поболтать, как всегда устроить дружескую фотосессию и заняться тому подобной ерундой, и пятница тринадцатое, как довольно интересный денёк, подходил для этой цели идеально. В том смысле, что можно было приурочить нашу обыкновенную посиделку хоть к какому-нибудь празднику. Ну да, для некоторых такое сочетание дня недели с датой типа "чёртова дюжина" праздником и не является, но для каждой из нас четверых этот день считался счастливым.
Да у нас вообще много чего не как у людей…
Так вот, назначив дату, нужно было задать дресс-код. Памятуя об особенностях числа и интересных суевериях на этот счёт, мы не придумали ничего лучше, чем поиграть в нечисть и нарядиться во что-нибудь шикарно-мрачное. Но если честно, идти по улице в чёрном бархате было немного… некомфортно. Нет, не стыдно, а именно некомфортно по причине жутко палящего солнца и удушающего зноя, давящих на город с самого утра. Казалось, сама природа, закованная в асфальт и раздавленная высокими каменными многоэтажками, с нетерпением ждала дождя.
Дождалась.
Ливень хлынул внезапно, сразу, сплошной стеной, оградившей, как нам казалось, Катин дом от внешнего мира. И тем сильнее захотелось выйти на улицу, вырваться из обыденности, оказаться за пределами возможного. Дышать невероятно чистым воздухом и по-детски смеяться, ощущая, как вокруг тебя бушует буря, полоща на ветру распущенные волосы и полы широкой, рвано-длинной юбки…
Мы выбежали из подъезда, держась за руки. Я тут же раскрыла свой чёрный зонт-трость с серебряной ручкой над нами с Катей, запутавшейся с застёжкой своего.
- Блин, ну и ливень! Как здорово! – Ленка, раскинув руки, подставила лицо под упругие хлёсткие капли и сумасшедшее закружилась по двору, позитивно заражая всех почти детским, только ей присущим восторгом. Длинные тёмно-каштановые волосы, успевшие уже порядком намокнуть, облепляли лицо, а в немного раскосых карих глазах прыгали неугомонные чертята.
- Лен, у тебя тушь потекла, - звонко сообщила Оля, с присущей ей неторопливостью снимая чехол со своего средства защиты от дождя. Средство представляло собой немного более длинную, чем у меня, серо-бежевую трость на деревянной ручке.
- А, хрен с ней! – Ленка беззаботно махнула рукой, вовлекая в свой танец Катю. Та, скинув тёмно-зелёные сабо, босиком закружилась по песку.
Я бы не стала кружиться с ними. Нет, не потому, что в песне природы не было ритма – ветер играл на струнах дождя настоящую музыку. Барабанную дробь крупных капель, еле слышный шелест листьев, трагичный вой ветра и шорох покрышек на машинах, проезжающих мимо двора, я слышала так же отчётливо, как и звонкий смех своих подруг. Всё вместе это создавало незабываемый шедевр, не сравнимый по красоте ни с одним произведением ни одного композитора.
Но под него нельзя было танцевать. Это было не танго.
Это был реквием.
Краски вновь вернулись в сознание Киры вместе с острой, пульсирующей болью.
И это были кровавые краски.
Девушка отпрыгнула, уворачиваясь от очередного выпада, и, не в силах больше стоять на ногах, опустилась на колени, всё ещё крепко сжимая серебряные клинки. Тёмный, как ни странно, не спешил добивать её, а медленно приблизился… и тоже встал на колени.
- Прости, но вы не оставили нам выбора, - в непроницаемых чёрных глазах не
было ненависти – только непонимание и холодная уверенность в собственных силах, - Может быть, ты скажешь…
- Будь ты проклят! – выплюнула Кира вместе в кровью, - Это всё, что я могу сказать!
Тёмный вздохнул и замахнулся клинком.
И в следующий миг отлетел на добрых три метра, сметённый подвижным магическим блоком.
- Кира, вставай! – Олег взял девушку за руки и укрыл их обоих своими энергетическими крыльями – самым надёжным, непроницаемым практически ни для какой магии щитом, - Ну, поднимайся, я уведу тебя отсюда!
Кира подняла на друга свои тёмно-синие глаза и слабо, немного виновато улыбнулась, показывая глубокую рану в правом боку. Нанесённая ядовитым оружием, рана была несовместима с жизнью. В глазах Олега мелькнул самый настоящий, первобытный ужас.
- Ничего, я тебя вылечу! Только уйдём отсюда, - парень попытался поднять Киру на руки, но она вдруг резко отклонилась.
- Ты с ума сошёл?! Им нужна твоя помощь! – девушка махнула рукой в сторону Кары и Лёши. Пять бесформенных чёрных фигур надвигались с неотвратимостью апокалипсиса, тесня их к лифтовой шахте.
- Мне на них плевать, - Олег грубо схватил Киру в охапку и поднялся на ноги.
- Я умираю! Спаси их!! – девушку покидали силы, но она всё ещё пыталась вырываться из объятий друга.
- Олег!!! – отчаянный вопль Лёши прорезал вечерний воздух сильнее громового раската. Кира с Олегом одновременно повернули головы в его сторону, но успели увидеть лишь, как их друг, Повелитель Духов, медленно оседает на землю, пронзённый в сердце отравленной стрелой. Он не продержался, не выстоял, не успел… Он понадеялся на своего боевого товарища, своего защитника.
А за его спиной закричала Кара, тщетно пытаясь отбиться от чёрных теней, обступающих её со всех сторон. Её сила, сила Хозяйки Стихий, стремительно убывала, откачиваемая неизвестным тёмным заклинанием, оставляя девушку совсем беззащитной перед сильными, беспощадными врагами.
Кира, часто смаргивая покатившиеся из глаз слёзы, гневно оттолкнула от себя замершего Олега.
- Ты должен был их защищать! Это ты во всём виноват!!!
Парень, не ожидая такой силы от почти бессознательной девушки, отшатнулся и сложил крылья. И это было его смертельной ошибкой.
Сердце Хранителя Силы разрывалось от осознания, что это правда – он убил всех, он не пришёл на помощь, когда должен был придти… Оно разрывалось и болело так сильно, что Олег даже не заметил, как его пронзил острый, хищно изогнутый вакидзаси.
И последним, что он увидел в жизни, были ярко-синие глаза его любимой Лунной Леди. Глаза, постепенно угасающие из-за растворяющегося в крови яда.
А когда сердце Киры остановилось, не по-летнему серое небо пронзила длинная, острая, невероятно ослепительная молния, уже в который раз проложив неумолимую грань между жизнью и смертью.
- Лен, у тебя, правда, тушь сильно течёт, - отсмеявшись, сообщила Катя.
Лена вытащила из сумочки своё круглое зеркальце и открыла его.
А потом мои наблюдения за подругой грубо прервали.
Резкий и очень сильный порыв ветра налетел откуда-то сзади и рванул зонт из моих рук. Зонт был качественный, крепкий и поэтому даже не прогнулся, выпуская ветер на свободу. А я с детства отличалась упорством, плавно перетекающим в ослиное упрямство, поэтому решившую полетать трость не отпустила, напротив, вцепившись в неё обеими руками. Так что, повинуясь закону аэродинамики, который, к сожалению, никто не отменял, я с удивлением почувствовала, как ноги отрываются от земли.
- Девчонки! Я лечу!
Ощущение полёта мне безумно понравилось и я, высоко подпрыгивая, стала носиться по двору и прыгать по разным металлическим качелям и лесенкам, ловя ветер. И ведь ловила!
Оля, смеясь, схватила меня за руку и потащила с собой Катю. Которая, в свою очередь, пытаясь устоять на ногах, судорожно вцепилась в Лену, вынудив ту утонуть по щиколотку в огромной луже, образовавшейся на месте детской песочницы.
Что произошло дальше, осталось для меня загадкой.
Помню, я видела ярчайшую вспышку над своей головой, потом почувствовала вибрацию, прошедшую по зонту, потом – безумную боль и ломоту в костях, которая сменилась звенящей пустотой и непроницаемым мраком.
Нда, отметили "праздничек"…